Взялась перечитать, едва ли не разрыдалась от умиления и острой любви к Нолану - соигроку, не персонажу. С нетерпением жду его приезда, чтобы потискать - да и напиться вместе. А пока пусть мой любимый кусок из одного из любимых отыгрышей (ну, фанфиков) висит здесь:

Ноги подогнулись сами собой. Ни фермер Дэвид, ни принц Джеймс никогда не стояли ни перед кем ни коленях, но почему-то это вышло очень просто и естественно. Через и без того мокрые плотные штаны не чувствовалось, насколько пол клетки мокрый и холодный. Пленник вообще не чувствовал - он не мог отвести взгляда от своего сердца, мерно сжимающегося и разжимающегося в ладони королевы, продолжая гнать несуществующую кровь.
Пальцы аккуратно приподняли подол платья, и сложно сказать, чего там было больше - наносного, чужеродного благоговения, которое Джеймс в себе ненавидел, или гадливости, с которой, казалось бы, землепашец не должен быть знаком. Губы нехотя коснулись подола, уколовшись о песок и иглицу, липшие на него в лесу. Насколько же мягкие и нежные губы у Белоснежки. Насколько груба темная ткань. Ненависть и презрение жгли изнутри, несказанная брань царапала гортань, тело дрожало. Принц смотрел снизу вверх, но не на Регину, на сердце, большое, ярко-алое сердце сильного человека, испорченное тёмной червоточной, испачканное грязной магией проклятой ведьмы. А ведь он клялся, что оно навсегда, до скончания времен, будет принадлежать Белоснежке.
Она всё же не удержалась - прошлась языком по кроваво красным губам. Время замедлило свой ход для неё, чёрное сердце замерло, и, лишь когда принц коснулся губами испачканного подола, ведьма выдохнула. Торжество, ликование, ненависть - феерия, которая заиграла яркими красками и поблекла, стоило только Регине взглянуть пленнику в глаза.
Он не сломался.
В его коленопреклоненной позе не было ни приниженности, которую она так жаждала, ни благоговения, которого она и не мечтала увидеть. Регина скривилась, свободной рукой вырывая подол из мужских пальцев. Она хотела, чтобы он стоял перед ней на коленях добровольно, отчаявшись, сломавшись, дойдя до грани - и тогда на её губах царил бы сладкий вкус победы, но не горечь поражения.
- Будь проклята ты и твоя трусливая магия, ведьма, - прохрипел мужчина, так и не поднявшись с колен. - Но ты ещё узнаешь, что такое вкус песка и пепла.
Как он только что узнал, прикоснувшись губами к подолу ее платья.